Казалось бы, все это должно было дать толчок реальному развитию страны. К тому же за эти десятилетия было разработано несколько планов развития страны, вполне отвечающих международным стандартам развития и учитывающих низкие стартовые условия, но ни один из них не был принят к реализации. У этого медленного развития есть внутренние и внешние причины.
Внутренние причины
Послевоенная блокада и многолетняя изоляция привели к замедленному по сравнению с другими постсоветскими странами развитию общественного сознания, но есть и свои существенные особенности.
Первая и основная причина – ментальная неготовность населения и политической элиты к строительству современного правового государства с его сложной структурой, в которой исполнительная и законодательная власть уравновешены, судебная власть автономна и независима, а граждане не только защищены законом от произвола и насилия, но и сами стремятся к законопослушному образу жизни и уплате налогов, понимая, что без осознанной взаимности общества и государства нельзя добиться устойчивого развития.
Вместо этого преобладают две, казалось бы, взаимоисключающие тенденции – с одной стороны, явная советская инерция и упование на то, что государство обязано обеспечить население всем необходимым; с другой, нескрываемая анархия в уплате налогов, оплате коммунальных услуг и электроэнергии, подключении к энергоснабжению, возвращении банковских и иных кредитов и так далее. То есть, граждане плохо выполняют свои обязанности по отношению к государству, не понимая, что сами в корне подрывают его нормальное функционирование.
Недопонимание важности самого феномена государства привело к тому, что в последние десять лет были осуществлены два государственных переворота, на которые у основной части населения практически не было никакой отчетливой реакции, что доказывает абсолютную незначимость для большинства граждан смены власти – в их положении эта смена ничего не меняет.
Сложившееся противостояние двух группировок основано не на различии в социально-политических программах и взглядах, что отражает реальное отсутствие в стране какой-либо идеологической борьбы – у нас нет правых и левых, нет настоящих политических партий с четкими идеологическими программами и идеями, идет просто банальная борьба за доступ к ресурсам.
Идя к власти, каждая сторона обещает один и тот же набивший оскомину джентльменский набор реформ, который не осуществляется и скромно переходит, почти по накатанной, в следующий прорыв к власти.
Особая проблема – у нас нет хоть сколько-нибудь внятной системы подготовки политической элиты, что особенно заметно сейчас, когда постепенно происходит смена поколений в общественно-политическом пространстве. Проекты типа «Молодые лидеры» и «Гордость Абхазии» – это все начальные этапы, эффект которых пока неясен.
Не внушает оптимизма и состояние избирателей, руководствующихся не политической грамотностью и профессиональной компетентностью кандидата, а родственно-клановыми и соседскими отношениями, а также подачками со стороны кандидатов и их обещаниями привести в порядок дорогу, освещение и решить другие мелкие чисто хозяйственные проблемы.
Перефразируя Владимира Ленина, ни верхи, ни низы не готовы к реальному строительству современных основ жизни; как результат всего этого – в стране нет осознанной внутренней потребности в модернизации, практически все пущено на самотек.
Преграды к устойчивому развитию
Очень слабая правовая и экономическая грамотность основной части населения явно тормозит создание структурированной системы взаимоотношений трудовых сил и капитала. Идеализация прошлого и незавершившийся в течение двадцатого века окончательный переход от деревенского менталитета к городскому мешают формированию современной конкурентной среды, действующей в условиях жесткого выполнения правил и законов.
Даже в государственной сфере законы работают плохо – не было ни одного уголовного дела, в рамках которого за крупное хищение был бы наказан хоть один крупный чиновник. Это создает атмосферу безнаказанности, провоцирующую на дальнейшие должностные преступления. Количество денег, уходящих ежегодно на всех уровнях из госбюджета, уже давно создает одну из главных угроз существованию абхазского государства.
Показательна ситуация на границе с Грузией – общеизвестно, что многие годы через эту границу нелегально осуществлялся товарообмен: значительная часть орехов, собранных на территории Абхазии, уходила в Грузию, а оттуда шел поток сельхозпродукции и промышленных товаров (например, значительная часть так называемых абхазских сувениров производилась именно там). Доходы от этой нелегальной деятельности шли мимо госбюджета, по оценкам сведущих людей, это в размере 2-3 миллиардов ежегодно, что примерно равно финансовой помощи от РФ. Но все скромные попытки легализовать этот товарообмен, установив таможенную службу на грузино-абхазской границе, активно блокировались под лозунгами, что мы не можем торговать с врагом. То есть класть в карман эти деньги можно, а пустить их в госбюджет и с их помощью решить многие проблемы нашей страны нельзя – даже если в бюджет поступал бы один миллиард, уже можно было существенно повысить выплаты всем категориям пенсионеров. По существу, теневой бизнес диктовал свои условия на государственном уровне, прикрываясь патриотической риторикой.
До сих пор в обществе преобладает, мягко выражаясь, не очень благоприятное отношение к частной инициативе, нет понимания, что основу госбюджета составляют налоги, которые платят предприниматели. Бизнес плохо защищен и вяло платит налоги, полагая, что значительная их часть уходит налево. Отсутствие грамотного доверия между бизнесом и государством, между бизнесом и не столь экономически активной частью населения не позволяет создать устойчивую систему налогообложения, обеспечивающую необходимые финансы.
Наведению порядка и дальнейшему развитию мешает и отсутствие некоторых базовых документов и норм, например, до сих пор нет Земельного кадастра, нет единой системы учета владельцев недвижимости – в селах практически все владельцы земельных участков и строений не имеют на них законных и юридически безупречных документов! Право собственности основано на зыбкой формулировке «Все знают, что наша семья владеет этим много лет».
Между тем, известный перуанский экономист Эрнандо де Сото в своей книге «Загадка капитала» на основе многолетних исследований убедительно доказал, что устойчивое развитие ведущих стран мира началось только после того, как были юридически оформлены все отношения собственности и правообладания.
И здесь можно упрекнуть нашу интеллигенцию, особенно экономистов и правоведов, которые не занимаются последовательной просветительской работой в этой области, чтобы помочь населению осознать специфику современного хозяйствования и бытования в качестве субъекта правового поля.
Пренебрежительное отношение к профессиям, связанным с физическим трудом, привело к тому, что во внутреннем рынке трудовых ресурсов образовался существенный дефицит широкого диапазона – от электриков и сантехников до поваров. Трудовая миграция в Абхазию идет в основном за счет малоквалифицированных кадров из Средней Азии, что еще более размывает интеллектуальный уровень населения.
Фиктивное местное самоуправление
Отсутствие реального местного самоуправления, замененного на властную вертикаль без прозрачного контроля и отчетности, привело к равнодушию граждан и индивидуальному выживанию – в селах это парализовало традиционно общую заботу о состоянии местной инфраструктуры, а в городах стимулировало отчуждение от власти. Недавние выборы в органы местного самоуправления продемонстрировали это отчетливо – в столице не состоялись выборы на четырех избирательных участках, чего никогда не было.
То, что главы администраций всех уровней просто назначаются сверху, лишает активных людей, желающих сделать карьеру в сфере управления, возможности набраться опыта в конкурентном соревновании – выборы заставляли бы их разрабатывать конкретные программы развития районов, городов и сел, дебатировать с конкурентами в открытом эфире, общаться с избирателями в попытках завоевать их доверие и т.д. То есть, отсутствует начальная школа управленческого роста, закладывающая базовые основы политической карьеры. Главами администраций часто становятся случайные люди, занятые лишь решением личных проблем.
Менеджмент
Катастрофическим образом сказывается отсутствие современного менеджмента практически на всех уровнях. При этом процветает откровенно потребительское отношение к попыткам совместной деятельности с иностранными партнерами. Многократные приезды в Абхазию представителей абхазской диаспоры из Турции и Ближнего Востока, а также инвесторов из разных стран, в том числе из Российской Федерации, в большинстве случаев кончаются ничем, ибо наша сторона предлагает неприемлемые условия. Чиновники, от которых зависит разрешение или развитие предлагаемого проекта, как правило, пытаются войти в долю и просят такую ее часть, что инвесторы уезжают огорошенными, ибо в мире уже давно приняты другие проценты долевого участия. Реализованные совместные проекты нередко кончаются беззаконным вытеснением иностранного партнера, что создает нашей стране невыгодную бизнес-репутацию, которая усугубляется и отсутствием безопасности для инвесторов – все это привело к большим экономическим потерям и замедлению роста.
То же самое происходит в сельской области, когда инвестор пытается арендовать землю. Самый простенький сценарий развития таких отношений – владельцы земли сдают ее в аренду с условием участия местных трудовых ресурсов в производственном процессе; обучаются новым для них технологиям и после окончания аренды могут сами продолжить этот бизнес уже на новых основаниях. Вместо этого наши землевладельцы требуют сразу такой арендной платы или, опять же, такого процента прибыли, что инвесторов как ветром сдувает.
Не наблюдается никаких осознанных попыток со стороны государства провести хотя бы элементарный экономический ликбез в сельских районах; неудивительно, что розданные под разные проекты деньги часто бездарно уходят в песок, а купленная на государственные деньги сельхозтехника нередко гниет в кустах. Поражает многолетнее отсутствие вменяемого менеджмента даже в такой области, как вывоз выращенной сельхозпродукции через российскую границу – вместо того, чтобы помочь тем хозяйствам, у которых нет возможности самим заниматься вывозом, и организовать пункты приема цитрусовых и иных культур для дальнейшей транспортировки через границу, государство просто самоустранилось.
За прошедшие десятилетия можно было бы договориться хотя бы о приемлемых условиях вывоза, которые не превращали бы эту простую процедуру в многодневную пытку. Успешный экспорт продукции ООО «Вина и воды Абхазии» в РФ на протяжении уже нескольких лет доказывает, что эту задачу можно решить.
Что может сделать профессиональный вдохновенный менеджмент даже в наших условиях, ярко демонстрирует пример Русского драмтеатра имени Ф. Искандера. Буквально за несколько лет новый генеральный директор Ираклий Хинтба, причем пришедший в театр из абсолютно другой профессиональной области, поднял уровень театра на такую высоту, что у него появился постоянный преданный зритель и его на равных принимают в РФ, не последней театральной державе мира. Это доказывает, что в стране есть возможности и резервы, которые не используются по причинам, не зависящим от внешнего фактора.
Банковский сектор
В настоящее время банковский сектор Абхазии не в состоянии реально помогать экономическому росту страны, ибо образовавшаяся за десятилетия нечестного и некомпетентного руководства Сбербанком финансовая дыра будет затягиваться еще долго. Самый крупный государственный коммерческий банк Абхазии пока что не может содержать даже себя, он никак не может выйти в ноль, не говоря уже о существенной помощи кому-то. По сути, Сбербанк сам стал конкурентом бизнесу.
Остальные коммерческие банки слишком мелкие, чтобы активно влиять на ситуацию, к тому же у нас нет собственной валюты и эмиссионного центра. По всем этим причинам реальны только мелкие кредиты. Однако и с ними существенные проблемы, ибо возвращают их очень трудно. Даже если заемщик предоставляет реальный залог, например, недвижимость, то даже в случае, когда банк выигрывает суд, это имущество переходит не самому банку, а судебным приставам, которые должны продать его, а вырученные деньги переслать банку. Этот процесс может тянуться годами, что ставит банки в явно невыгодное положение. Единственное, что работает неплохо, это если кредит дают под гарантии крупных фирм, тогда банки просто списывают с их счетов невозвращенные суммы. В таких условиях развитие банковской системы происходит медленно, что тормозит и развитие экономики.
Энергоснабжение
С самого начала послевоенной жизни Абхазия получает электроэнергию от ИнгурГЭС бесплатно, что сформировало и у госаппарата, и у населения пофигистское отношение – власти мало задумывались о развитии своей энергобазы, откладывая это на неопределенное будущее и занимаясь в основном текущим ремонтом электросетей, а более двух третей населения вообще не платит за электроэнергию. Среди злостных неплательщиков числятся также многие государственные институции. При таком чудовищно безответственном положении дел нет даже намека на попытки экономить электроэнергию!
Можно смело утверждать, что Абхазия – единственная в мире страна, где об экономии природных ресурсов и электроэнергии просто не имеют понятия. Даже в последние месяцы этого года, когда все население стонет от частых отключений электроэнергии, а мы платим за российский переток по высоким российским ценам, нет никаких попыток более рационального использования электроэнергии за счет сокращения ненужного потребления – целыми днями может гореть освещение в центральных районах столицы, на стадионах и футбольных полях и т.д.; годами горит освещение в пляжных кафе. По ночам полностью освещена центральная трасса от Псоу до Сухума, хотя этого давно отказались даже в богатых странах, заменив освещение в малоиспользуемых по ночам участках дорог на отражающие элементы.
Не помню за все послевоенные годы хоть один внятный призыв властей экономить на электричестве, что лишний раз демонстрирует отсутствие понимания, что такое современная экономика, даже во властном эшелоне. Рассчитывать при таком расточительном использовании электроэнергии на то, что отремонтированная ИнгурГЭС будет полностью удовлетворять наши потребности, просто наивно. Восстановление и реанимация существовавших в советское время местных электростанций не под силу нашему бюджету; например, восстановление Сухум-ГЭС обошлось в двадцать пять миллионов долларов, выделенных российским инвестором, а перспективы возвращения потраченных денег туманны, если только не было изначального упования на майнинг.
Надо откровенно признать, что мы не использовали вполне реальную возможность создать целую сеть частных миниГЭС на горных речках, обеспечив электроэнергией хотя бы отдаленные горные села. Для этого надо было провести общественную кампанию с разъяснением легкости установок этих мини-ГЭС (в Интернете уже 10-15 лет полно инструкций даже по самостоятельной сборке и установке) и финансовой доступности. Нужно было раздать мини-кредиты именно на эту деятельность, а не на мифические проекты. Но наши власти продолжают идти административно-командным путем, абсолютно не используя общественную энергию в созидательных целях.
«Черноморэнерго» в том виде, в каком оно существует все эти годы, не в состоянии модернизировать существующую электросеть – судя по всему, и в этой области надо постепенно переходить на рыночные рельсы, сохранив за государством контрольный пакет акций, чтобы хоть как-то держать цены на электричество в разумных пределах. Безусловно, цены надо поднимать, ибо это научит нас хотя бы экономить.
Потребление электроэнергии во всех сферах экономики будет расти, ввести майнинг в цивилизованные рамки вряд ли удастся, модернизация электросети в ближайшие годы маловероятна, поэтому можно смело прогнозировать дальнейшие многолетние проблемы с электроснабжением, что существенно ограничивает возможности страны для успешного развития.
Сельское хозяйство
Произошедшая после войны деградация сельского хозяйства во многом связана не только с разрухой и оттоком рабочей силы, с невозможностью реализовать производимую продукцию, о чем упоминалось выше, но и с отсутствием у нас современных методов агротехники. Именно поэтому, например, себестоимость абхазских мандаринов существенно выше привозимых из Северной Африки, что на корню исключает поставки этого вида продукции в крупные российские торговые сети, хотя российский потребитель во многом еще предпочитает именно абхазские мандарины.
Несмотря на то, что с каждым годом встающий на ноги курортный сектор потребляет все больше сельхозпродуктов, это никак не сказывается на развитии местного сельского хозяйства, ибо подавляющая часть продуктов закупается на сочинских рынках. Владельцы курортных объектов объясняют это тем, что наши производители не в состоянии обеспечить постоянные и качественные поставки. В результате существенная часть заработанных за курортный сезон денег опять уходит из страны.
И тут все опять упирается в отсутствие грамотного менеджмента – у нас нет профессиональных фирм-посредников, которые могли бы обеспечить постоянство и качество поставок, объединив производителей в сети, подстраховывающие друг друга. Самим производителям это в голову, видимо, не приходит, опять же в связи с недостаточной экономической грамотностью.
Если мы не сможем в ближайшие годы организовать устойчивую связь между курортной сферой и местными производителями, наше сельское хозяйство так и будет находиться в полузачаточном состоянии, ибо рассчитывать на устойчивый вывоз сельхозпродукции за границу вряд ли реально. Ситуацию усугубляют и плохие дороги в сельской местности, деньги на строительство которых тоже часто разворовываются.
По большому счету, климатические условия Абхазии позволяют реализовать многопрофильные проекты – например, Бабушарское эфиромасличное хозяйство в советское время поставляло сырье для московской косметической отрасли, тунговое масло для авиационной промышленности и т.д. К сожалению, мы до сих пор не можем восстановить даже самые удачные хозяйства по вышеприведенным причинам.
Туризм
Туризм – единственная отрасль абхазской экономики, которая приносит ощутимый доход и постепенно развивается, но ее устойчивому развитию мешает отсутствие системного подхода по всем направлениям. За последние десять лет построено и адаптировано к размещению клиентов несколько сотен туристических объектов, включая неучтенные малые формы типа апартаментов в многоэтажных зданиях и частных домах. Во многих из них учтены все современные требования к комфорту. В этом смысле есть явный прогресс.
К сожалению, отсутствие утвержденной государственной комиссией дорожной карты по строительству курортных объектов по всей стране часто приводит к хаотичной застройке (а это безусловно создаст колоссальные проблемы в будущем) и нарушению основных санитарных норм, в том числе к отсутствию канализации и, соответственно, сливу сточных вод в реки или непосредственно в море, что резко ухудшает качество морской воды и грозит грядущими осложнениями.
Очень существенно ограничивают развитие туристической сферы постоянные перебои в энергоснабжении, препятствуя развитию круглогодичного туризма и повышению комфортности проживания. Общая разруха, нехватка квалифицированных кадров в отрасли, отсутствие хороших дорог при подъезде ко многим историческим и природным объектам и другие проблемы тормозят привлечение новых туристов, уже знакомых с наработанным сервисом развитых туристических стран.
Внешние причины
Все они связаны с неурегулированностью грузино-абхазского конфликта и вытекающей из него многолетней изоляцией страны, которая только в последние полтора десятка лет смягчена партнерскими отношениями с Российской Федерацией.
Благодаря последовательным усилиям Грузии страна практически выключена из международного торгового, научного и культурного обмена, из текущих политических процессов – маленькая страна, выигравшая развязанную Грузией войну, оказалась в положении изгоя, и это противоестественный политический феномен, существование которого противоречит и Уставу ООН, провозглашающему принцип равноправия и самоопределения народов и наций, и другим международным документам, и обычному здравому смыслу.
К сожалению, изоляция, навязанная Грузией, сказывается и на изменении нашего туристического имиджа – если в советское время Абхазия была одним из самых популярных и благоустроенных курортов, то сейчас из-за многолетней разрухи нас уже называют «Страна Заброшка»; избавиться от этого нелицеприятного названия будет сложно, тем более что даже в столице следы войны ликвидируются очень медленно.
Тяжелые последствия этого противоестественного состояния сказываются на многом, и если прикинуть упущенные за послевоенные годы возможности развития, то совокупная сумма экономических и культурных потерь наверняка будет выражаться в многомиллиардных цифрах.
По сути, эта близорукая политика Грузии, вопреки ожиданиям ее руководства, лишь привела к дальнейшему углублению геополитического раскола по реке Ингур.
Возможные пути выхода из изоляции
Чем дольше длится изоляция, тем больше Абхазия отстает в экономическом и ином развитии от соседей, что постепенно создает новые риски – когда мирный договор между нами и Грузией будет подписан, а когда-нибудь это неизбежно случится, история показывает, что ни один конфликт не длится вечно, мы можем оказаться не очень готовыми к новой реальности, поскольку у нас не развиты многие современные финансовые инструменты, мы мало искушены в международных коммерческих обязательствах разного типа и уровня; пользуясь этим, иностранные граждане смогут просто скупить на корню основные абхазские активы под различными схемами, давно отработанными в изощренном конкурентном мире.
Если смотреть на ситуацию со стороны, а мы обязаны это делать для более объективной оценки нашего сегодняшнего статуса, Абхазия смотрится политическим и экономическим маргиналом, выключенным из многих общерегиональных процессов. Мы словно застыли в одной позиции, не замечая, что мир стремительно меняется, и не проявляем никаких значимых экономических инициатив по изменению ситуации.
Пандемия ковида-19 показала, что делать ставку только на туризм опасно и недальновидно – колоссальные убытки развитых туристических стран только нарастают в связи с вынужденным продлением хотя бы частичного карантина; в Италии, например, где ситуация была особенно напряженной, под угрозой исчезновения оказались даже традиционные народные промыслы, связанные с изготовлением сувениров к Пасхе и другим религиозным праздникам.
Абхазия должна иметь более надежные источники дохода, которые менее подвержены конъюнктурным колебаниям. Представляется, что наиболее реальным и рациональным вариантом первоначальной активности, который запустит общий процесс модернизации, был бы крупный проект, напрямую связанный с интересами Российской Федерации в Черноморском регионе.
В раннем Средневековье через Абхазию проходил один из отрогов Великого шелкового пути, связывавшего Китай с Европой, и, в принципе, мы имеем объективные предпосылки для возобновления этого транспортного коридора через Кавказский хребет.
Региональная конкуренция за перевозку товаров из азиатских стран в Европу, становится все более ожесточенной, недавно в нее активно вступил один из самых мощных мировых игроков, Китай – его экспансия в средиземноморский регион активно нарастает, китайцы уже вкладывают огромные деньги в реконструкцию и расширение основных итальянских портов. Очень скоро Китай станет откровенным конкурентом новороссийскому порту, являющемуся сейчас лидером по контейнерным перевозкам грузов, перевозимых из азиатских стран на Запад через территорию России.
В интересах РФ иметь еще один порт, но на кавказском побережье Черного моря есть только два глубоководных места, пригодные для строительства крупных портов, способных принимать самые крупнотоннажные суда – это Анаклия в Грузии и Скурча в Абхазии. Торговый порт в Анаклии строится уже несколько лет, однако есть перспектива превращения его значительной части в военно-морскую базу ВМС США, что существенно сузит его пропускные возможности для мирных грузов.
Строительство большого торгового порта в Скурче было бы выгодно и Абхазии, и России, ибо разгрузило бы новороссийский порт и создало новые возможности для РФ в этом виде транспортного потока. Понятно, что сами мы не можем выстроить такую махину, но мы можем сдать часть побережья в долгосрочную аренду РФ для строительства порта, оговорив участие абхазской стороны в важных для нас моментах, включая долевое участие в прибыли и использование абхазской рабочей силы в строительстве и дальнейшем функционировании.
Это была бы единственная крупная промзона в Абхазии, высокотехнологичная и позволяющая задействовать находящиеся неподалеку железную дорогу и аэропорт, запуск которых в настоящее время нерентабелен и потому задерживается.
Строительство шоссейной дороги через Южный приют и Кодорское ущелье, соединяющей абхазское побережье с Северным Кавказом, усилит значимость порта в Скурче и будет способствовать дальнейшему развитию Северного Кавказа, что также в интересах РФ. В целом реализация этого проекта будет приносить нашей стране финансовую выгоду, сопоставимую, а возможно, и превосходящую прибыль от туризма.
Эти деньги позволят Абхазии самостоятельно формировать полноценный госбюджет, модернизировать многие сферы экономики и вкладывать в культуру по всем ее направлениям, повысить зарплаты и пенсии, а модернизация существенно усилит наши позиции в переговорном процессе с Грузией, ибо наша региональная значимость сразу вырастет, и сопредельные страны начнут учитывать Абхазию в дальнейших планах. В конце концов, невозможность использовать транспортную артерию, идущую через территорию Абхазии, так или иначе объективно наносит ущерб всему региону.
Анализ существующего положения вещей показывает, что откладывать модернизацию по основным направлениям уже небезопасно – мы можем отстать в своем развитии так надолго, что превратимся в зону отчуждения. Мегапроект с портом в Скурче – это дело многих лет, а решать внутренние проблемы можно уже сейчас, нужны лишь политическая воля и осознанное понимание большей части общества, что перемены кардинально важны для дальнейшего выживания Абхазского государства и повышения благосостояния граждан. За нас это никто не сделает!